В азербайджанском культурном пространстве одним из самых обсуждаемых событий последних дней стал фильм «Мəhsəti», режиссёром которого является Суад Гара – дочь бывшего министра культуры Абульфаса Гараева.
Большая часть критиков считает, что эротизированная интерпретация исторической личности наносит удар по общенациональным ценностям. Возмущение не ограничивается постами в соцсетях.
По данным Modern.az, группа интеллигентов и представителей культурной сферы готовит иск против Суад Караевой.
Отмечается, что у происходящего есть правовые, моральные и политические измерения – и вопрос выходит далеко за рамки одного фильма.
Картина предлагает современную интерпретацию XII-вековой поэтессы Мехсети Гянджеви. Отдельные сцены, пластика, визуальные решения и художественные аллюзии вызвали недовольство тем, что автор классических газелей представлена как «свободная, раскрепощённая, сексуализированная» фигура.
Главный вопрос, тревожащий общество, заключается в следующем:
можно ли переосмыслять историческую личность через призму современной эстетики?
И если свободная интерпретация вызывает ощущение оскорбления – является ли это творческой свободой?
Должно ли искусство иметь право подменять национальные ценности индивидуальным взглядом автора?
Основная критика сосредоточена вокруг одной идеи: Мехсети Гянджеви – не просто поэтесса. Это символ женской мысли, символ азербайджанской поэзии и культурной традиции. Поэтому вопрос уже не в том, «удачен фильм или нет». Это спор о памяти, отношении к наследию и границах современной художественной трактовки.
Представление символа азербайджанской женской свободы в сексуализированном образе, подмена уважительного отношения к наследию субъективной интерпретацией – всё это вызвало резкую реакцию. Для многих это уже не разговор о кино, а спор об идентичности.
Есть и политико-социальный подтекст. Критики не скрывают: будь это фильм молодого независимого режиссёра, скандала бы не было.
Но Суад Кара – дочь экс-министра культуры. И поэтому спор стал личным, политическим и символическим.
Оппоненты утверждают:
«Те, кто когда-то отвечал за государственное культурное наследие, теперь создают продукт, который его искажает».
Но за этим аргументом стоит не забота о наследии, а привычная борьба элит за контроль над повествованием – кто имеет право говорить от имени истории, и кто должен молчать.
На самом деле, позиция режиссёра: это современная интерпретация – и попытки «заткнуть женский голос» не новы
Картина прямо заявляет:
-
фильм – художественная интерпретация
-
Мехсети писала о любви, страсти, вине и свободе
-
она была смелой женщиной
-
и попытки заглушить женский голос повторяются уже тысячу лет
То есть фильм о том, что женщина чувствует, любит и свободно выбирает – объявили «аморальным».
Но карьеры некоторых «Народных и Заслуженных деятельниц культуры», построенные в лучших традициях сериала «Сладкая жизнь», почему-то считаются примером высокой духовности.