Ведущий армянский кавказовед Александр Искандарян утверждает, что парламентское голосование в Молдове — наглядный пример того, как идентичностные расколы, голосование диаспоры и фрагментированная оппозиция могут «заклинить» страну в почти постоянном расколе 50/50 — даже когда один лагерь получает достаточно для единоличного правления.
Выступая на CivilNet, директор Кавказского института отметил, что партия президента Майи Санду (PAS) имела структурные преимущества: сильная поддержка Европы, фрагментированная оппозиция от пророссийских и унионистских до протестных брендов и предвыборная среда, где «государство остаётся государством». Он подчеркнул, что в Молдове политически доминирует институт президентства, несмотря на формальный парламентаризм. Самый острый тезис Искандаряна — о том, кто и где голосует. Имея более 300 участков за рубежом — но лишь два в России — однозначно проевропейская диаспора в Италии и других странах получила непропорционально большой вес, тогда как избиратели в России оказались фактически отстранены. Добавьте ограниченный доступ к голосованию в Приднестровье — и получается карта, где ориентированные на Европу городские центры и общины эмигрантов перевешивают сельские оплоты пророссийских партий.
Глубинный драйвер, по его словам, — не идеология «левые-правые», а этнолингвистическое голосование. Гагаузия, русскоязычные регионы и части севера ведут себя как блоки идентичности, тогда как молодёжь Кишинёва голосует иначе. Когда электораты голосуют «по идентичности», политика убеждения имеет ограниченный эффект; смена поколений и новые учебники значат меньше, чем экономика миграции и языковая близость к Южной Европе. Итог: «решительная» победа всё равно отражает страну, почти расколотую пополам.
Он отмечает ещё один сюрприз: крах центризма. Центристское предложение в духе «просто будьте компетентны» выступило слабее ожиданий, в то время как «тикток-движимый» выскочка прорвался в парламент — свидетельство того, что соцсети способны мгновенно взрывать повестку и перетасовывать списки, не меняя фундаментальных раскладов.
Для Армении параллели ограничены. У Еревана нет «жёстких резервуаров» идентичности Молдовы — ни Гагаузии, ни приднестровского типа голосования, ни массовых этнолингвистических разломов. Это означает меньше «картографически закреплённой» поляризации, но не меньше драматизма.
В неавторитарном постсоветском пространстве, по словам Искандаряна, выборы инсценируются как экзистенциальные референдумы — «каждый голос — апокалипсис», — поскольку элиты мобилизуются вокруг нарративов выживания, а не вокруг рутинной сменяемости власти.
В сфере безопасности молдавский кейс также объясняет, почему напряжённость оставалась низкой интенсивности: перекрывающиеся идентичности по обе стороны Днестра и нежелание (и неспособность) милитаризировать конфликт за пределами сдерживания.
Даже в начале войны в Украине — когда в Киеве, по сообщениям, призывали экономически «задушить» Приднестровье — Кишинёв удержался, отчасти потому, что «это наши люди; у большинства наши паспорта».
Выводы для Армении накануне 2026 года:
-
Коалиционная математика важнее шума. Консолидация собственной базы важнее размножения микро-брендов.
-
Платформы волатильны. TikTok способен усиливать «аутсайдеров», но не исправляет структурные разломы.
-
Не импортируйте ярлыки. «Про-ЕС vs. про-Россия» в Ереване — внутренний дискурсивный каркас; ни Брюссель, ни Москва сейчас не предлагают Армении готовой стратегической ниши.
-
Нормализуйте ставки. Если политика в каждом цикле оформляется как «выбор цивилизации», общество так и не выходит из режима кризиса.
Источник: CIVILNET (на русском). Полное видео здесь