Выступая на YouTube-канале Новости Кавказа, историк и политический аналитик Ризван Гусейнов назвал формирящийся порядок вокруг Каспия «новой нормальностью».
Его оценка отражает то, как отношения Азербайджана с Россией охладились до минимального, сугубо транзакционного уровня, в то время как Южный Кавказ и Центральная Азия переживают более глубокую перенастройку, обусловленную логистикой, торговлей и тюркской интеграцией. По словам Гусейнова, некогда тёплый политический диалог между Москвой и Баку превратился в холодное, но функциональное партнёрство. Потоки энергоресурсов и транзитные соглашения сохраняются, однако доверие, определявшее прежние десятилетия, исчезло. Он отметил, что будущее этих отношений частично зависит от того, представит ли Россия до конца года полный и достоверный отчёт по поводу сбитого азербайджанского авиалайнера. До этого момента вряд ли стоит ожидать сближения.
Москва пыталась смягчить свою региональную изоляцию, реанимировав формат «3+3» с Турцией, Ираном и тремя государствами Южного Кавказа. Но, по словам Гусейнова, эта конструкция лишь маскирует ослабленные позиции России.
Вместо прорывов она позволяет Москве прятаться за Анкарой или Тегераном, одновременно справляясь с напряжёнными отношениями не только с Азербайджаном, но и с Арменией и Грузией.
Далее разговор переключился на более широкий каспийский простор. Гусейнов охарактеризовал его уже не как закрытое море для пяти прибрежных государств, а как позвоночник континентальной торговой системы. Турция, по его словам, заняла передовой рубеж этой трансформации, соединяя НАТО с инициативой «Пояс и путь» и закрепляя влияние от восточного Средиземноморья до Южного Кавказа. Иран, напротив, выбрал прагматизм: после лет конфронтации он теперь координируется с Баку для сохранения собственных ресурсов и даже видит ценность в азербайджанских каналах в Вашингтоне.
Казахстан, оставаясь осторожным из-за географической зависимости от России и Китая, притормозил публичные шаги, тогда как Узбекистан вышел в лидеры. Широкомасштабные экономические реформы и индустриальные амбиции превращают Ташкент в транзитный узел и производственную базу к востоку от Каспия. Недавнее решение Туркменистана присоединиться к транскаспийским проектам стало очередной точкой перелома, обеспечив для не имеющего выхода к морю Узбекистана более устойчивый морской канал и усилив устойчивость всего коридора.
Гусейнов сравнил эту систему с «четырёхтактным двигателем» тюркской интеграции: Турция, Азербайджан, Казахстан и Узбекистан задают ритм, а Туркменистан закрывает пробелы, когда другие делают паузу. Цель — не просто гнать товары через Евразию, а выстраивать надёжность: сокращать задержки, цифровизировать таможню и обеспечивать альтернативные маршруты при возникновении узких мест.
Аналитик затронул также язык и право, указав, что такие термины, как «оккупация», в постсоветских спорах стали политически токсичными. В международном праве, подчеркнул он, это нейтральное слово; в региональной политике — превращается в оружие. Азербайджан, отметил он, настаивает на точности — чтобы и историческую правду сохранить, и внимание удерживать на будущем, которое строится из стали и данных.
Наконец, Гусейнов вернулся к недавнему призыву президента Ильхама Алиева к реформе Совета Безопасности ООН. Подобно Реджепу Тайипу Эрдогану, который когда-то написал книгу с тезисом «мир больше пятёрки», Алиев добивается изменений, отражающих нынешний экономический и политический баланс.
Без реформ, предупредил Гусейнов, центр силы и дальше будет смещаться к альтернативным площадкам — таким как БРИКС и Шанхайская организация сотрудничества.
Посыл его выступления на Novosti Kavkaza был однозначным: Азербайджан не намерен отступать. Продвигая инфраструктуру, формируя новые коалиции и требуя подотчётности, Баку превращает Большой Каспий из спорной береговой линии в главную артерию евразийской торговли.