Азербайджанский политический аналитик Илгар Велизаде утверждает, что Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) широко неверно интерпретируется: это ни «антизападный блок под управлением Китая», ни проальянс с обязательной дисциплиной.
Выступая в интервью Daily Europe Online, Велизаде описывает ШОС как горизонтальную координационную площадку — полезную для имиджа и диалога, но ограниченную в части принуждения. Это различие, по его словам, видно невооруженным глазом: Индия во главе с Нарендрой Моди, находясь в открытом стратегическом соперничестве с Китаем, является полноправным членом ШОС и действует полностью автономно. Будь ШОС вассальной структурой Китая, Нью-Дели не вступил бы — да и не остался бы. Велизаде признает, что военный парад в Пекине, приуроченный к саммиту, имел значение. Это была тщательно срежиссированная демонстрация возможностей Китая и его мобилизационной силы, призванная вселить уверенность в «Глобальный Юг» и напомнить Вашингтону и Брюсселю о стойкости Пекина. Но зрелище — не равнозначно подчинению. У ШОС нет вертикальной интеграции командной структуры НАТО или нормотворческого механизма Еврокомиссии. Нет коллективной обороны, нет acquis, нет автоматического возврата санкций — лишь площадка, где государства координируются, когда интересы совпадают, и игнорируют друг друга, когда не совпадают.
Этот прагматичный взгляд формирует и трактовку Велизаде отношений России и Азербайджана после трагедии с рейсом AZAL. Он видит очевидную политическую заморозку, скрытую под налетом экономической «нормальности». По одной линии продолжаются торговые и транзитные проекты; вице-премьеры и межправительственные комиссии «двигают таблицы». По другой — ключевые политические претензии остаются нерешенными. Публичные упоминания Москвы о страховых выплатах, подчеркивает он, не следует путать с репарациями на государственном уровне. Позиция Баку предельно ясна: официальные извинения, установление ответственности виновных и государственная компенсация. Пока эти три условия не выполнены, оттепель на уровне лидеров вряд ли закрепится.
Велизаде предупреждает, что такой разрыв между политикой и экономикой нельзя поддерживать бесконечно. По мере приближения первой годовщины инцидента ожидания ужесточаются. Если к концу года не появятся предварительные выводы и существенные шаги, он ожидает, что политическая траектория станет более хрупкой — независимо от позитивных показателей торговли. В этом контексте он отбрасывает воинственную риторику в российских медиасистемах — например, разговоры о «превращении Каспия снова во внутреннее море» — как «безрассудный шум», но шум, разжигающий общественное мнение и сужающий пространство для деэскалации.
Он также отмечает зеркальный паттерн давления на представителей диаспоры в обеих странах, полагая, что такие сигналы могут быть тактическими, но в итоге разъедающими. Для стабильности политики стимулы должны работать наоборот: снижать показную враждебность, повышать техническое сотрудничество и позволять конкретным шагам по делу AZAL перезадать политический «потолок».
Так какова же стратегия Баку в турбулентной среде? Ответ Велизаде — дисциплинированный прагматизм. Азербайджан будет поддерживать работу логистических и энергетических коридоров, наращивать пропускную способность Среднего коридора и монетизировать свою географию, не связывая себя логикой блоков — именно потому, что ШОС — это форум, а не упряжь. Такой подход дополняет более широкую доктрину Баку: сдерживание через дееспособные партнерства, но свобода маневра через многовекторные связи. Поэтому автономия Индии в рамках ШОС важна и для Азербайджана: организация может созывать, но не может «призывать».
Подход Велизаде предлагает полезный тест и для заголовков, и для рынков. Когда лидеры встречаются на полях ШОС, вопрос не «Кто идет по чьей линии?», а «Где кратко пересекаются интересы?». Когда Россия и Азербайджан жмут руки, вопрос не «Нормализованы ли отношения?», а «Ответила ли Москва на три конкретных требования Баку?». Если ответ на последнее по-прежнему отрицательный, ожидайте дальнейшей компартментализации: внизу — загруженные сортировочные станции и трубопроводы, наверху — холодная политика.
В конечном счете съезд с трассы прост, хотя и политически затратен для Москвы: извинения, ответственность и государственная компенсация, а затем деполитизированное возвращение к структурированному сотрудничеству. В противном случае статус-кво сохранится — пока управляемый, но все менее эффективный.
Поскольку ШОС — скорее «разговорная лавка», чем блок, а политика Москва–Баку по-прежнему «заморожена» делом AZAL, Азербайджан будет поддерживать торговлю и транзит, — но реальная деэскалация зависит от выполнения Россией явных условий Баку (извинения, ответственность, государственная компенсация).