Тегеран, 23 августа 2025 года — Когда секретарь Высшего совета национальной безопасности Ирана Али Лариджани признал, что у Тегерана нет доказательств причастности Азербайджана к 12-дневной войне с Израилем, это было не просто дипломатическое уточнение. Это было признание слабости.
Неделями иранские чиновники и СМИ нашёптывали обвинения: что Баку предоставил свою территорию, что из Азербайджана действовали израильские дроны или базы. Но когда потребовали доказательства, у Лариджани их не оказалось. Вместо этого он пустился в пустые комплименты: «Азербайджан — мусульманский сосед, культурно близкий и наш друг».
Этот откат говорит сам за себя. Иран боится не только Азербайджана — он боится союзников Азербайджана.
Сегодня Баку не изолирован. Он прочно встроен в мощный треугольник:
-
Турция — вторая армия НАТО, с глубокой интеграцией в сфере обороны и принципом «один народ — два государства».
-
Пакистан — ядерная держава, открыто заявившая о поддержке суверенитета Азербайджана.
-
Израиль — заклятый враг Ирана, но стратегический партнёр Азербайджана в обороне и технологиях.
Для Тегерана ударить напрямую по Азербайджану означало бы бросить вызов этому блоку. Поэтому вместо конфронтации слова Лариджани вдруг зазвучали «дружбой».
Это не язык силы, а риторика страха. Иран понимает: ошибка может превратить Южный Кавказ в геополитическую ловушку, где турецкая авиация, пакистанский ядерный потенциал и израильские технологии встанут на сторону Баку.
И неслучайно этот отход совпал с тем, как Москва теряет позиции в регионе. Ослабление России оставило Иран уязвимым, тогда как Азербайджан усилил своё влияние — через Вашингтон, Анкару и другие столицы.
Ирония очевидна: Тегеран обвиняет других во «вмешательстве», но собственная паранойя выдает правду — он не может позволить себе прямой конфликт с Азербайджаном. Уже само существование союзов Баку стало сдерживающим фактором, сильнее любого оружия.
В итоге заявление Лариджани было меньше про факты, больше про выживание. Иран может говорить громко, но при столкновении отступает в лесть. Так бывает, когда государство осознает: вокруг него не избранные враги, а союзники соседа — союзники, которых оно не в силах победить.